Агнесс Розье/ Agness Rosie
19 лет, 3 курс
Факультет-лингвистики
Увлечения-фортепиано; книги.
Ориентация- би
Дополнительно- любит музыку 80,90,70;владеет русским; обожает черничные кексы
Опыт-имеется
Частота-кд
Связь с Вами-в лс администратору.
Статус-Мальчики/девочки
«Здравствуй небо, море, облака»
-Мои мама и папа превратились давно в телевизоры. Я готова меняться не глядя с любым дозвонившимся.(с)

Я ненавижу май. Я ненавижу себя, тебя и его, а еще отца. Я ненавижу день рождение. Я ненавижу. И можешь не лечить меня своими нужными лекциями, все равно ты знаешь все. Все равно ты до правды не сможешь докопаться никогда, у тебя кишка тонка, мамочка. Наверное, можно подумать, что я недолюбливаю  собственную мать? Нет. Увы и ах. Нет. Я ее просто ненавижу. Обыкновенной простой человеческой ненавистью, без всяких там скандальных примесей. Просто невозможно любить человека, который так безуспешно пытается избавиться от тебя.
Она не пыталась убить меня, она пыталась уничтожить меня. Да так подло. Сжигая меня изнутри, с самого детства. Я, ведь, никогда не видела ее толком. Она всегда на работе, всегда в своих делах, всегда в своей спальне, всегда с отцом или другим мужчиной. Мне всегда казалось, что в этой женщине нет ничего святого. И кажется я до сих пор так думаю. А потом развод родителей и тут она умудрилась сжечь целый, огромный кусок меня. Она лишила полноценной возможности жить с отцом. С человеком, который воспитывал меня хоть и строгости своих взглядов. Но все же он воспитывал меня. Он был моим отцом, а не дамочкой приходящей и уходящей. Которую было даже трудно назвать матерью. А он хотя бы заботился обо мне. Но и тут она умудрилась мне нагадить. Ей удалось, успешно, блестяще. Изящно.
А потом она нашла себе очередного хахаля и вышла за него замуж. Как всегда необдуманный поступок привел мою жизнь в карусель со всеми сто двадцать км в час. Он был вроде бы даже хорошим, я даже запомнила его имя-Александр. Русский. Мне в нем не нравилось ничего, даже то что он отдаленно напоминал хорошего. В нем даже это стало отрицательным качеством. Есть же такие люди, которые сразу отталкивают. Сразу вынуждают ненавидеть. Вот его я ненавижу красиво. С корицей и запахом Москвы. Я даже выучила русский, я даже съездила в Москву. Из-за него я столько красивых «даже» сделала, о которых мне стыдно будет рассказать своим детям. Из-за него я была вынуждена стать другой, не одной, а другой. Раскрытой. Но потом я привыкла. И снова вернулась и снова стала на место, и я снова одна. И это приятно.
Знаете перечислять все ее грехи это скучно и больно. Такое острое ощущение того, что я не нужна ей. А я ненавижу верить в это, я больше люблю курить и не думать о ней. Лучше отец, лучше Колин, а его зовут именно так. Он хотя бы воспитал во мне женщину. Приучил меня к книгам, кино и прочему высшему искусству. Это все натолкнуло меня на любовь к фотографии. Банальное увлечение молодежи, всей. Это ведь романтично и красиво. Именно поэтому я бросила это и фотографирую только времена года. Они хотя бы живые, в отличие от остальных. Отец конечно же был не в восторге от того, что его дочь никак не связана с искусством, он, ведь, сам художник. Поэтому он нанял мне учителя музыки, и я училась играть на фортепиано. Три года я убила на это. Три года жуткой ненависти к музыки, но потом. Любовь. Необратимая, не знающая остановки любовь к музыке, которая дарила дыхание. Право на дыхание.
Про мою семью я рассказал недостаточно, но ведь я не про семью должна рассказать. А про себя. Ну я ненавижу ложь. Я не люблю своей день рождение и месяц май, в котором родилась. А еще я ненавижу тот самый злополучный семнадцатый день рождения. Он бросил меня. Он мальчик-панда. Мальчик-мечта. Мальчик-ноль. Бросил. Растоптал все буквы в некрасивой сказки, убил во мне остатки горячего хладнокровия к нему и заставил полюбить по-настоящему. Я не верила ни кому. Я не видела ни кого. Я ходила по университету, как приведение. Первый год, а меня никто не знает, а меня обходят стороной. Целый год самомучений, самопоедания и вот, результат. Лето жаркое, душное. Лето. А я ненавидела каждого человека, который проходил мимо меня, который смотрел на меня. Я не верила ни единому слову, который произносил человек. Я не отвечала на его звонки. Я просто медленно умирала. Мне ничего не оставалось делать, я боялась.
Воспоминание:

бритвенный станок на краю ванны. круто! тянешься за ним. можно начать брить голени, можно быть сладострастной, постепенно ведя станок вверх, и, когда он окажется над pireneum, в сантиметре за вагиной, посильнее прижать лезвие к коже. прекрасное место. всё пронизано сосудами. три или четыре миллиона нервных окончаний. а может, тринадцать или четырнадцать миллионов? иногда мне кажется, что я помню прикосновение его губ на каждом из них в отдельности. можно надавить на лезвие ещё сильнее. кровь заструится из надреза, растворится в прозрачной воде, и возникнет миниатюрный, опрокинутый верхушкой вниз, вращающийся и выгибающийся во все стороны конус из красной вуали. как эпицентр циклона в фильмах по каналу "national geographic". ну а если надрезать посильнее? а если изо всех сил? я бы тогда истекла кровью. и избавилась бы не только от крови, но и от вируса под кодовым названием «любовь»...

Но к моему сожалению все сложилось иначе и судьба повернулась ко мне другим лицом. Она просто дала шанс жить, я по чистой случайности от скуки ухватилась за него. И вот. Еще один год в учреждение где никто не знает меня, но все косо смотрят. Слухи. Еще бы дочка почти забытого художника пыталась покончить с собой. Что это? Попытка обратить на себя внимание? Думали Вы, они и даже я. Наверное, да, попытка. Но не успешная. Все осталось как есть. Девочка-неприступность. Девочка- одиночества. Девочка-книжка. Девочка-характер. Палец в рот не клади, откушу и выплюну. Я всегда отличалась умом. Да-да самовлюбленно, но зато правда. Просто я так много натерпелась именно натерпелась, что мне есть о чем рассказать. Но я не люблю пустые разговоры, только по существу, только по делу. Просто потому, что я все еще панически боюсь людей. Я им не доверяю. Возможно, я могла бы подарить кому-то счастье. Но я этого не сделаю, потому что я не смогу больше любить. Я обещала себе. Я не должна к кому-то привязываться. Но все это бред, в моей жизни мало людей. Но те что есть, действительно заслуживают моей привязанности и любви к ним. Хоть я ее и панически скрываю. Тщетно и бесполезно. И никаких тебе выходов бейся, бейся о пыльное стекло ссохшихся оконных рам. Не выберешься, останешься в памяти пятилетнего ребёнка красивым трупом насекомого. Останешься рассыпавшимися кусочками блестящих крыльев на потрескавшейся краске подоконника, выгоришь под палящим солнцем. Покроешься безвоздушными тоннами вечного времени. И так всегда. Так жизнь. Так жить.
Тонкими худыми пальцами скользить по клавишам черно-белым, перебирать музыку. Бледная кожа, сливается с белыми клавишами. Зелено-карими глазами бежать по нотной тетрадке, слегка прищуриваясь и разглядывая ноты. Прямым носом чувствовать запахи родного дома. Тонкой линией губ улыбаться, слыша звуки. Хрупкие плечи сжимать и расправлять от потоков холодного воздуха в окно. Тонкая талия, излишняя худоба, которая скрыта под одеждой. Длинный рост, который не увидешь, потому что она сидит сгорбившись.
Каштановые, вьющиеся, волосы светятся на солнце золотистым блеском. Кто бы знал ,чего ей стоит ее красота/не красота. Ногти вечно слоятся, волосы вьются, а губы шершавые из-за привычки кусать их, плохое зрение, плоскостопие. Гигиеническая помада, правильный шампунь, лак для ногтей, линзы или очки, туфли на каблуке.
-Здравствуй мама. Плохие новости, герой погибнет в начале повести.(с)
При написание использованы строчки из песен Земфиры, чудеснейшие женщины. А так же отрывки из произведение. Прошу прощения за нешаблонность.
P.S. Пост кину, только когда скажете все ли Вас устраивает)))